№4(20)
Апрель 2005


 
Свежий номер
Архив номеров
Персоналии
Галерея
Мастер-класс
Контакты
 




  
 
РЕАЛЬНОСТЬ ФАНТАСТИКИ

ФАКУЛЬТЕТ МЕРТВЫХ ДУШ

Марина Маковецкая


С утра небо было васильковое, летнее, даже редкие космы облаков на нем казались клочьями тополиного пуха. Часам к десяти они, правда, сгустились, и Ксана, выходя, захватила с собой зонт. Первые капли ударили прежде, чем она добралась до метро, но зонт Ксана раскрывать не спешила, уверенная, что дождик только шутит. Выйдя на станции Университетской, увидела прежнее, утреннее небо над головой и — мокро-черный, будто из шланга политый асфальт.

Прохожих почти не было.

Ксана стояла на мокрой улице одна и смотрела на многоступенчатую громаду университета, думая, что делать дальше. Внутри она по-настоящему была два года назад, когда прорвалась на областную олимпиаду. Тогда их, девятиклассников, чинно встретили перед главным входом, провели через вестибюль — и в зал, на второй этаж…

Этот зал она, конечно, нашла бы и сейчас. Но документы принимают не там.

— Скажите, где здесь пятый корпус?

Смуглый парень пристально глянул на Ксану. И вдруг улыбнулся:

— Туда так просто не пройдешь. Давай за мной.

Ксана смутилась — но он уже зашагал куда-то в обход главного корпуса, явно уверенный, что девушка следует за ним. Пришлось следовать.

Они долго шли вдоль боковой стены, потом свернули куда-то через арку — похоже, машинный въезд, перегороженный решетчатыми створками; крохотную пешеходную калитку в этих железных воротах Ксана сперва просто не заметила. Теперь перед ними был совсем не университетского, скорее хозяйственного вида двор. Ничего похожего на вход в корпус тут не наблюдалось. Ксана уже собиралась решительно остановиться — когда увидела, что ее спутник сворачивает за угол. И там, за углом, действительно есть какая-то дверь: наверно, черный ход.

Ксана ускорила шаг и поравнялась с парнем на площадке узкой лестницы.

— Совсем недавно у нас, вижу? — провожатый опять скосил на нее взгляд.

— А ты-то сам — давно?

— Один — ноль! — он хмыкнул. — Ну, мне в подвал сейчас, а…

— А мне — нет! — Ксана явственно поставила точку, она это умела.

— Понятное дело, что нет, — он снова хмыкнул. — Пройди вон по коридору, там спросишь, куда нужно.

Спрашивать, как оказалось, было не у кого, хотя откуда-то доносился гул голосов. Ксана потрогала одну дверь, другую — заперто. Прошла по пустому коридору в еще более пустой холл и там наконец-то увидела первую живую душу.

— Извините, это пятый корпус?

— А, да, деточка, да, — уборщица елозила по паркету шваброй, на Ксану даже глаз не подняла.

— Где тут приемная комиссия, не подскажете?

(«А ведь вполне может и не знать. Ну, почему у них никаких стендов не…»)

Женщина повернулась к ней — и Ксана вдруг отшатнулась. Да нет, обыкновенная уборщица. Но — в капюшоне, лица не разглядеть. В капюшоне и с… да, со шваброй.

— Вон туда, деточка, и по лестнице. Этаж четвертый вроде.

Лифт здесь оказался почти такой же, как она помнила по девятому классу, и лестница выглядела узнаваемо, что Ксану сразу успокоило. Хотя… Пешком на четвертый? Они тогда до зала два лестничных пролета поднимались, один этаж — но пролеты были длинные-длинные. Это, конечно, во всех корпусах так.

Интересно, а лифт у них только по летнему времени не работает, или эту громадину здесь совсем не запускают?

Ксана машинально нажала кнопку вызова, и та зажглась. Правда, гула спускающегося лифта не послышалось… может, он беззвучный? Или просто слишком далеко сейчас, на одном из верхних этажей.

А вообще-то странно, что здесь НАСТОЛЬКО пусто. Судя по тому, какой у них конкурс, от желающих отбоя нет. В прошлом году не было, и в позапрошлом…

«— Оксаночка, я очень рада, что ты сделала такой выбор. Когда закончишь обычный медицинский, спрос на врачей уже упадет, это же видно невооруженным взглядом. А факультет фундаментальной медицины — да. Врачей-теоретиков не хватает, я узнавала. И через пять лет будет не хватать.

— Через шесть, мама. Это хотя при университетском биофаке, но срок обучения как у медиков.

— Ну, через шесть. Все равно лучшие места еще не будут заняты, наверняка. Я же говорю, Оксаночка: ты совершенно правильно поступаешь. Лет через десять-пятнадцать Максим, глядя на тебя, локти кусать будет!»

Ксана пристукнула кулачком по алюминиевой панели рядом с кнопкой. Ну, где же лифт?!

Вот так. Теперь, если поступлю, буду хорошо зарабатывать. И через пятнадцать лет троюродный брат Максим, простой терапевт, начнет кусать себе локти. Довольна, мама?..

Внезапно коридор наполнился людьми. Ксана даже удивилась: звонка на перемену не было. Но, наверно, здесь оно иначе, чем в лицее. Тем более, как раз время экзаменов.

Все-таки это походило на перемену. Ребята и девушки громко переговаривались, смеялись, кто-то торопливо перелистывал конспект, кто-то бежал по лестнице. Рядом с Ксаной сразу собралась толпа человек в десять, шумно и нетерпеливо ожидающая.

Значит, лифт работает.

Ксана украдкой огляделась по сторонам: сговорились все, что ли?! Хотя нет, должно быть, просто мода такая. Весь последний год Ксана провела, уткнувшись носом в учебники, да и вообще она за модой не очень внимательно следила, следила мать. Вот мама и купила ей эти серьги.

Но — даже у ребят, надо же! Во всяком случае, у этого, рыжего. Правда, в одном ухе. Может быть, у тех двоих тоже… хотя у них патлы, как говорил Сергей Леонидович, «до воротничка». В своем лицее Сергей Леонидович такого по-старорежимному не допускал.

— Привет, адреналинщики! — высоченная девица (Ксана едва доставала ей до мочки уха, украшенной… да, такой же точно серьгой) врезалась в группу ожидающих и немедленно очутилась в первом ряду. Одета она была кричаще: пляжного вида бермуды, пестро-яркая блузка, короткая, открывающая пупок. Ксана подумала немного и решила, что уж к этому клоунскому наряду такие серьги, серебро с черным, точно не подходят.

В кабину Ксана втиснулась одной из последних. Ткнула в клавишу с номером «4», но она почему-то не сработала. Пока Ксана раздумывала, как быть, высоченная с бесцеремонно развязным весельем протиснулась к панели и нажала кнопку «Ход».

Створки сомкнулись — и тотчас загорелось табло над панелью с клавишами. «Странное табло, четыре цифры», — Ксана приподнялась на цыпочках, чтобы выглянуть из-за плеча высокорослой соседки. На самой панели одиннадцать кнопок, и нажата лишь верхняя, десятка. Нуль — это, должно быть, подвал…

И тут сама собой вдавилась кнопка «5».

— Пять, — громким шепотом сказал кто-то. Теперь только Ксана заметила, что все в лифте напряженно молчат.

«И лифт странный. И кнопки… Да что за жара здесь — хуже, чем на улице!»

— Четыре, — хриплым голосом произнесла высокорослая, распрямляясь. Ксана за ее спиной окончательно встала на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть. Действительно, пятая вернулась в нормальное положение, и вместо нее вдавилась «4».

«Стоп, мне же на четвертом…»

Но лифт не спешит останавливаться. А вместо четвертой кнопки…

Один.

Как на табло! Там четыре цифры: 5419. Или, может быть, 5479: верхушки у «пятерки» и «девятки» словно бы срезаны — значит, и «единица», возможно, не 1, а 7.

Тишина в лифте стала плотной, замороженной, страшной. Ни вздоха.

А потом сработала кнопка «ноль».

— Слава богу! — выдохнул кто-то в глубине лифта.

— Кому? — с усмешкой переспросили слева от Ксаны (это был тот же рыжий: серьга в ухе вдруг сделала его похожим на пирата). И немедленно в кабине опять стало шумно.

— Черт их побери! — неожиданно взъярилась рослая соседка Ксаны. — Не могут табло починить! Стоишь вот, кстати, и думаешь, один сегодня или семь…

Сразу же перейдя от ярости к телячьему восторгу, она, хихикнув, ткнула Ксану локтем в бок (получилось — почти в плечо):

— Вот попали мы с тобой, адреналинщица! Одна цифра оставалась, и… Девять на десять шансов, представляешь?

— Или девятнадцать на двадцать, — спокойно уточнил рыжий.

— И что? — робко поинтересовалась Ксана.

Девица передернула плечами:

— Ты чего, подруга, вообще? Зачем же села, кстати? Кататься?

Двери открылись. Как долго он ехал, этот лифт!

Все вывалили наружу и немедленно разбежались по сторонам, исчезли. Прямо напротив лифта — широко, как ворота, распахнутая дверь в огромную аудиторию. На площадке не по-летнему темно, несмотря на большие окна. И пыльно.

— Пожалуйста, не могли бы вы мне объяснить… — Ксана успела робко тронуть высоченную соседку за локоть. Та мгновенно, судорожным движением обернулась, испугав Ксану окончательно. И, кажется, сразу все поняла.

— Ты не студентка?

— Я в приемную комиссию.

— Она на четвертом этаже. А лифт здесь ездит на десятый, без промежуточных… Вот, кстати, чувырлы! Даже про лифт тебя не предупредили, да?

— Я уж думаю, стоит ли мне идти...

— Не пугайся. Все это только поначалу страшно кажется. А мне, кстати, тоже спускаться — на шестой этаж. Зовут меня, кстати, Дора.

— Я пойду одна, — извиняющимся тоном проговорила Ксана. Почему-то рядом с этой самой Дорой ей было жутковато.

— На здоровье. Только серьги сними!

Ксана машинально кивнула, уже спускаясь по лестнице. Навстречу ей сейчас шла стайка студентов, не обративших на нее ни малейшего внимания. Пропустив их, Ксана внезапно осмелела. Оглянулась через плечо. Рослая Дора все еще стояла на полпролета выше.

— А что было бы, если бы кнопки совпали с табло?

Дора посмотрела на нее, как на первоклассницу. И вдруг выразительно провела рукой по горлу.

— Следующая остановка — подвал! — объяснила она. — Когда поступишь, подружка, не тусуйся с адреналинщиками. Ходи по лестнице!

Именно по лестнице Ксана и пошла.

Вдруг она снова оказалась одна. Девятый этаж по виду почти не отличался от десятого, был темноват и пылен, но пуст. Какая-то тень быстро метнулась под потолком. Летучая мышь — разве в университете они водятся?

На восьмом этаже ряд дверей вплотную друг к другу. Тихий шепот из-за них, скрежет. Ксана прибавила шагу.

Пролетом ниже она встретила группу студентов, но, толком не успев успокоиться, вновь осталась в одиночестве.

Седьмой этаж. Он весь — огромный зал, белый, с колоннами, уходящими к потолку высокому, как в крытом стадионе. Стен не видно. В зале никого, совсем тихо.

«Я сейчас пойду домой. Просто спущусь вниз — и домой. Впрочем, я ведь сплю сейчас. Но все равно страшно».

Шестой этаж уже обычный, серый и скучный. На стене студенческая газета. В треть полосы рисунок: улыбающийся парень за руку со скелетом. Надпись: «Студент! Помни, что, помогая им, ты помогаешь человечеству!» Висят плакаты — словно в поликлинике: полушария мозга… глаз в поперечном разрезе… печень… сердце…

На пятом — вплотную к лестнице решетка из толстых ржавых прутьев. За решеткой коридор. Темный.

Два лестничных пролета Ксана преодолела бегом. Наконец четвертый этаж, там тоже коридор, но без решетки. Ну их всех, здесь она учиться не будет. Еще несколько ступенек вниз — и остановилась: вдруг стало темно.

Окна кончились.

Ксана спустилась еще ниже, остановилась на промежуточной площадке. Внизу — черным-черно. Вверху (Ксана обреченно оглянулась) очертания лестницы и четвертого этажа виднеются зыбко, как в тумане.

Она сделала шаг, другой… И на третьей ступеньке чернота, рывком придвинувшись, поглотила ее.

— Э-эй!

Никто ее не услышит здесь. Уже в двух шагах голос истаивает, превращается в писк.

Едва удерживаясь на самом краю нерассуждающей паники, она развернулась. Преувеличенно спокойным шагом поднялась на четвертый этаж. Вот же, все видно: лестница, ведущая вниз. И окно там есть, никуда не делось!

Но стоит спуститься на… раз, два… шесть ступенек — и открывается поджидающая внизу тьма.

…На четвертом этаже был один-единственный коридор: слева — двери, справа — окна. И стрелка-указатель на стене «К приемной комиссии». Все правильно, не волнуйся, Оксаночка, ты ведь за этим сюда и пришла, да?

Вот только двери вскоре закончились, остались лишь окна по другую сторону. Ксана долго шла вдоль голой стены, потом побежала, успела сбить дыхание, снова перешла на шаг — а коридор, прямой, без поворотов, все длился и длился, бесконечный.

«Мне не страшно. Мне совсем не должно быть страшно! Не должно! Нет!»

Снаружи пролетел голубь. Ксана невольно повернулась, сделала шаг вправо… облокотилась на подоконник…

«На окно снаружи села птица. Ксана совсем маленькая, ей шесть лет, она сидит за столом и болтает ногами.

— Вон смотри: голубь, — говорит тетя Надя.

— Давай его покормим.

— Сегодня пойдем на улицу и возьмем крошек. Голубей кормить хорошо. Может быть, голубь — это душа умершего человека.

— Мам-Надь! А что значит — человек умер? — Ксана уже знает, что люди иногда умирают, но ей совершенно неизвестно, как это происходит.

— Не называй меня «мам-Надь», а то мама обидится.

Мама — в смысле, Ксанина. Мама не любит тетю Надю, потому что это сестра не ее, а папы.

Лучше бы мама домой никогда не приходила, думает Ксана. Лучше бы жила отдельно, а мы с мам-Надей отдельно».

Она тряхнула головой. Да вот же выход из коридора, почти рядом!

Ксана подошла, взялась за ручку и открыла дверь.

…И открыла дверь.

…И открыла дверь.

…И открыла ее еще раз.

…И снова взялась за ручку и открыла дверь.

…И открыла…

Голос над ухом произнес:

— Не надоело? Давай помогу.

Это та девица, Дора. Шагнула к двери и потянула за ручку. Створка открылась, за ней лестница — узкая, пустынная.

Ксана разлепила губы, толком не зная, что скажет, но Дора ее опередила:

— Молчи пока. Если заговоришь сейчас — опять встрянешь в кольцо, вытаскивай тебя потом, кстати…

Ксана и не была уверена, что может выговорить хоть слово.

— Я уж и сама беспокоилась, как ты, — пояснила Дора на лестнице. — Пошла за тобой на четвертый этаж. Кстати, нельзя помогать, это против правил, так что ты об этом не трепись, ладно?.. Ну вот, пошла… и вижу — ты застряла.

Они спустились на этаж ниже. Ксана достаточно пришла в себя, чтобы осознать: они в университетском здании, в пятом корпусе. Идут по коридору, такому же, что и перед… перед ловушкой. Унылые стены, двери слева, окна справа. Тишина, никого. И еще эта кобыла из лифта, как ее, идет рядом, говорит не переставая… о каком-то «кольце»… о том, что нельзя помогать… о…

— И угораздило же меня сюда поступить! Неприятное заведение… Нет, вру. Весело здесь, хотя и жутко. Эти лифты еще проклятые. Мне сестра старшая, когда звала поступать, сказала: одна вероятность из миллиона. Ну что ж, я подумала: оно и в жизни так бывает, кстати. Идешь по улице, споткнулась, сломала шею — один из миллиона… Хрен тебе — из миллиона! Цифр-то четыре! Из десяти тысяч, это совсем другой расклад. Вот двери — да, из миллиона. Они только в миллионном случае кого-то прищелкивают… ну, придавливают… ну, ломают… Не эти двери, ты не думай. У этих особая закавыка. Другие, которые обычные. Которые в аудиториях.

Ксана опять было открыла рот, но Дора прижала палец к губам.

— Ты молчи пока, молчи. Что-то я тебя напугала. Это все ерунда. Ну, Плата такая, понимаешь? Оно того стоит. Главное — вступительные сдать, а остальное приложится. О, пришли, кстати.

Снова лестничная площадка. Они поднялись на этаж и остановились перед новой дверью.

— Теперь говори, — разрешила Дора, и Ксана сразу закричала:

— Я не хочу поступать, я не сюда шла, это все сон, я хочу наружу!

Она почти не сомневалась, что вот-вот с ней приключится самая настоящая истерика, со слезами. Но как-то обошлось. Или нет?

— Не реви, кстати. (Это голос Доры: значит, не обошлось.) Все так говорят сначала. Еще скажи, что тебе дорогу в этот корпус не показывали.

— Показывали, — прошептала Ксана.

— Вот то-то. И дорогу показывали, и Знак наш у тебя… Да и коридор бесконечный ты, кстати, пройти сумела, а это случайно не бывает. Как тебе это, кстати, удалось?

— Я увидела: за окном голубь — и подошла… А тут...

— А тут — дверь. Тоже, скажешь, случайно? Теперь слушай, подруга. Остается одна ловушка. Я здесь тебе не помощница, ты как-нибудь сама. Назад абитуриентам все равно уже, кстати, хода нет, поверь на слово — только вперед. Запомни: что бы ни случилось, не иди… не беги назад, понятно? И через окна вылезать не бойся.

Ксане не было понятно, но она кивнула. Спорить или хотя бы переспрашивать — совсем жутко.

— Ну, бывай, подруга! Кстати, зовут-то тебя как?

— К-ксения. Ну, Оксана.

— Тоже подходит, — Дора одобрительно кивнула. — Ой, да, забыла: спрячь серьги, было же тебе сказано!

Она потянулась к уху Ксаны, намереваясь снять. И от этого прикосновения Ксана вскрикнула, отскочила на шаг, схватилась за лицо.

— А… — Дора, кажется, лишь теперь вспомнила о чем-то важном. — Нашла чего бояться, дурочка. Это и не Плата вообще, это следствие. Кстати, мелкое и побочное, ерунда.

Ксана продолжала пятиться, нащупывая дверь за спиной. То, что случилось сейчас, было всего страшнее, она даже понять не могла почему.

— Не бойся, говорю! — прикрикнула Дора. — Люди мы здесь, люди, только взгоряченные. Иначе нельзя, если с холодными общаешься.

Ксане показалось, что от Доры идет пар. Выйдя из оцепенения, она метнулась через порог.

— Пока! — бросила Дора. Ксана захлопнула дверь. Сжала кулак — ладонь царапнула серьга.

Маленькая комнатка, в ней полутемно. Справа окно, в окне деревья и голубое небо. Кто-то заворочался и странно зашипел, застонал в углу, вырастая на глазах, видимо поднимаясь из лежачего положения. Свечение от его кожи разгорелось в темноте: синий, страшный…

Встал. Утвердился на шатких ногах. Качнулся навстречу.

Мертвенный холод идет на три шага впереди него — острый, как нож.

Ксана закричала. Мертвец двинулся к ней. Стоя возле окна и даже сквозь этот ужас полусознательно помня, что нельзя идти назад, Ксана распахнула створку и вскочила в проем. Перешагнула на внешний подоконник, думая: что же делать, четвертый этаж ведь…

Продолжение читайте в журнале «Реальность Фантастики №04(20) за апрель 2005».



   
Свежий номер
    №2(42) Февраль 2007
Февраль 2007


   
Персоналии
   

•  Ираклий Вахтангишвили

•  Геннадий Прашкевич

•  Наталья Осояну

•  Виктор Ночкин

•  Андрей Белоглазов

•  Юлия Сиромолот

•  Игорь Масленков

•  Александр Дусман

•  Нина Чешко

•  Юрий Гордиенко

•  Сергей Челяев

•  Ляля Ангельчегова

•  Ина Голдин

•  Ю. Лебедев

•  Антон Первушин

•  Михаил Назаренко

•  Олексій Демченко

•  Владимир Пузий

•  Роман Арбитман

•  Ірина Віртосу

•  Мария Галина

•  Лев Гурский

•  Сергей Митяев


   
Архив номеров
   

•  №2(42) Февраль 2007

•  №1(41) Январь 2007

•  №12(40) Декабрь 2006

•  №11(39) Ноябрь 2006

•  №10(38) Октябрь 2006

•  №9(37) Сентябрь 2006

•  №8(36) Август 2006

•  №7(35) Июль 2006

•  №6(34) Июнь 2006

•  №5(33) Май 2006

•  №4(32) Апрель 2006

•  №3(31) Март 2006

•  №2(30) Февраль 2006

•  №1(29) Январь 2006

•  №12(28) Декабрь 2005

•  №11(27) Ноябрь 2005

•  №10(26) Октябрь 2005

•  №9(25) Сентябрь 2005

•  №8(24) Август 2005

•  №7(23) Июль 2005

•  №6(22) Июнь 2005

•  №5(21) Май 2005

•  №4(20) Апрель 2005

•  №3(19) Март 2005

•  №2(18) Февраль 2005

•  №1(17) Январь 2005

•  №12(16) Декабрь 2004

•  №11(15) Ноябрь 2004

•  №10(14) Октябрь 2004

•  №9(13) Сентябрь 2004

•  №8(12) Август 2004

•  №7(11) Июль 2004

•  №6(10) Июнь 2004

•  №5(9) Май 2004

•  №4(8) Апрель 2004

•  №3(7) Март 2004

•  №2(6) Февраль 2004

•  №1(5) Январь 2004

•  №4(4) Декабрь 2003

•  №3(3) Ноябрь 2003

•  №2(2) Октябрь 2003

•  №1(1) Август-Сентябрь 2003


   
Архив галереи
   

•   Февраль 2007

•   Январь 2007

•   Декабрь 2006

•   Ноябрь 2006

•   Октябрь 2006

•   Сентябрь 2006

•   Август 2006

•   Июль 2006

•   Июнь 2006

•   Май 2006

•   Апрель 2006

•   Март 2006

•   Февраль 2006

•   Январь 2006

•   Декабрь 2005

•   Ноябрь 2005

•   Октябрь 2005

•   Сентябрь 2005

•   Август 2005

•   Июль 2005

•   Июнь 2005

•   Май 2005

•   Евгений Деревянко. Апрель 2005

•   Март 2005

•   Февраль 2005

•   Январь 2005

•   Декабрь 2004

•   Ноябрь 2004

•   Людмила Одинцова. Октябрь 2004

•   Федор Сергеев. Сентябрь 2004

•   Август 2004

•   Матвей Вайсберг. Июль 2004

•   Июнь 2004

•   Май 2004

•   Ольга Соловьева. Апрель 2004

•   Март 2004

•   Игорь Прокофьев. Февраль 2004

•   Ирина Елисеева. Январь 2004

•   Иван Цюпка. Декабрь 2003

•   Сергей Шулыма. Ноябрь 2003

•   Игорь Елисеев. Октябрь 2003

•   Наталья Деревянко. Август-Сентябрь 2003


   
Купить деревообрабатывающий станок | Где купить бетон | Як купити квартиру від Києвом | Купити алюмінієвий профіль | return_links(); ?>